Обзор The Whispered World

Шепот захватывает вас. Ностальгией. Тем, что станет ностальгией. Захватывает.

Не как Говард Бил в великолепном исполнении Питера Финча, получившего за эту роль знаменитую «золотую» статуэтку, в остром приступе шизофрении вместо извинений за угрозы расправы над самим собой орущего: «Это — массовое помешательство! Вы — маньяки!», брызгая слюной на объектив камеры, покрываясь испариной и вращая безумными глазами. Не как во время эфира передачи «Хмурое утро» с Александром Гордоном, который вскрывает конверт и саркастически посмеивается: «Путем прочтения чтеца», а из радиоприемника доносится хмурый голос, вещающий о том, что все плохо, плохо, плохо, а если и хорошо, то тоже плохо. Не как в адаптации новеллы из «Книги примеров графа Луканора и Патронио» Дона Хуана Мануэля Гансом Христианом Андерсеном, а после в бесчисленных мультипликациях и экранизациях, заканчивающихся везде одним и тем же смешливым криком и тем же улюлюканьем толпы, впоследствии переросшим в известнейший афоризм: «А король-то голый!». И уж точно не как Mega64 с воплем: «If you’re not indie, f*ck you!» и ударом в лицо, приуроченными к Games Festival Awards at Game Developers Conference 2009. Без вызова, протеста, противопоставления, заявлений: «Я не такой — я другой» и прочих хитростей, трюков и фокусов пиарщиков.

Как Гюнтер фон Хагенс, стремящийся сохранить плоть в собственном музее Body Worlds, всегда в черной шляпе и с выражением лица, как у своих экспонатов. Как Говард Картер 16 февраля 1923 года, спустившийся в гробницу Тутанхамона и стряхнувший песок забвения с саркофага из чистого золота, не думая о стоимости центнера этого металла на рынке. Как Амели Пулен вечером 30 августа, который на самом деле был вечером 31 августа, и отставший от стены кусочек плитки с сокрытым за ним тайником. Как Нил Олден Армстронг, спустя три года после первого прикосновения к звездам произнесший: «Маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества», предположительно, в приступах паранойи где-то в песках Невады. Как пятиклассница Оля Иванова во время очередной поездки на дачу, наконец-то сумевшая отворить дверь на чердак, поднимающая крышку престарелого сундука с прабабушкиными сокровищами. Как вы, перерывающие книжную полку в поисках спрятанной пару лет назад задачки, случайно наткнувшиеся на растрепанный экземпляр приключений одного американского босоногого мальчишки, ночующего в пустой бочке и курящего трубку, в переводе Корнея Чуковского. С открытием нового, переизданием старого, просто хорошего, рассказывая про зеленеющую траву, сидя в кресле-качалке с седыми усами и ностальгируя.

Завораживающий. Отдающий днями, неделями, месяцами и годами, затраченными старательными, вдохновленными и ностальгирующими немцами на труд, творчество, и передающий их виденья аллюзий на эти миры. Вовлекающий красивейшими и величественными пейзажами, с фантасмагорическими небесами, гротескными водопадами и едва уловимой линией горизонта. Притягивающий необычными антуражами, вызывающими гордость и жалость, передающими величие и отчаянье. Поражающий внимательностью, насыщением каждой картины мелкими деталями, которые как будто и незаметны, но убери их мысленно — и уже что-то не так. Практически статичные, они через зрение впитываются в мысли и действия, как представители синтетического искусства, самим фактом своего существования доказывающие принадлежность к нему. Практически ничего, никого, никогда не цитирующие, но порождающие массы ассоциаций как с живописью, так и с анимацией. И можно закричать: «Ведь это похоже на… А на что же это похоже?». Снабженная устаревшей и подчеркнуто медлительной анимацией, минималистично и без высыхающих на главном герое маек, но под стиль подходящей полностью.

Занимательной и замечательной инструментальной музыкой. Под похожую вы, наверное, не однажды потягивали кофе в кафе на тихих улочках, посматривая через окно на мелькающие тела вечно спешащих по своим делам прохожих. Фортепьяно и флейта, что-то из духовых подключается, как на концерте в камерном зале любой филармонии, — и вы можете смело искать записи гамбургской студии Periscope, о которой узнаете благодаря The Whispered World.

Пропитанный не старой доброй осенней меланхолией и миром, стекающим, как время Сальвадора Дали, со страниц «Маленького принца», как в Samorost. И не тихим очарованием ночной Праги и «Рассказами из правого кармана» во внутреннем кармане клетчатого фланелевого пиджака из Machinarium. А уже настоящей апатией, под регулярным легким давлением внутреннего безразличия и состоянием, которым оправдывают свою унылость многие, называя его депрессией. Именно таким воздействием на аматера запомнится и войдет в книгу истории узкого круга эстетствующих ублюдков The Whispered World. От пустоты и на спине по течению, легкими движениями подталкивая к действию в состоянии обреченности, и прямиком до откровенных фрустраций и хриплым голосом, бубнящим про стада и ходячих трупов. Вне нонконформизма и выпяченной нижней губы, но цитируя самих себя в часы уныния, опершись спиной на могильный камень с томиком Перси Шелли в руках. Хмурое утро намекает, крича о том, что хэппи-энда не будет. И надменный трагикомичный смешок уставших романтиков.

Начинаясь сказкой о волшебных королевствах и грустном колдуне, весьма нетривиально выписывая растянутые, но все одно неожиданные финты. Не меняя смысла сказанного, но переставляя местами ударения и играя с интонациями, сюжетный клубок ведет по дорогам The Whispered World, показывая нелепые и серьезные ситуации, в которых принимать участие просто обязательно. Жонглируя персонажами, всегда уникальными, со своими совершенно шизофреничными характерами, когда каждый из них — образ, раскрытый полностью, но требующий к себе внимания. Великолепными диалогами — а приставить к ним другое прилагательное значит солгать, — в основной своей массе несколько отстраненными от сюжетной кривой, но от этого не теряющими в глубине проработки и живости. В беседах с героями вкачивается очередная доза тоски по давно утерянному дому и апатии, раскрываются сами собеседники, проясняются картины окружающего мира, а вы словно разговариваете с живыми людьми или со своим отражением в зеркале. Выделяющиеся потрясающей озвучкой, пока что только на немецком — но это стоит того, чтобы взять в библиотеке словарь и несколько разговорников. И даже в них скорее важнее тембры и подача, артистизм актеров, а смыл можно перевести даже приблизительно.

Динозавровый. Древний, как экскременты мамонта, и весь такой из себя олдскульный. В плане подключения логического мышления в основной массе понятный, хоть и не позволяющий проскочить через себя с отключенным мозгом. Лишенный проблем с поиском активных точек, но при этом привлекающий к себе внимание внутреннего критика изрядной долей алогизмов и условностей. Чайной ложечкой дегтя ложится это в океан меда и, в принципе, если не придираться к мелочам, не замечается, да и навряд ли сможет кому-то подпортить удовольствие.

Как призрак из платяного шкафа. Пришелец из прошлого. Один из тех, кто в прошлом году рвал на клочки постулат о том, что блокбастеры всадили все шесть пуль из Colt Navy 1851 года выпуска в спину адвенчурам, а сами создатели захлебнулись в самокопировании, задохнулись от дефицита идей. А может, это просто минула эпоха «нулевых»? Минёт ли «нулевое» поколение?

Шепот уносит вас. Стоит надеяться, вне зависимости от количества волос на голове и мудрости в глазах.

Радости:
Увлекательный и непредсказуемый сюжет
Живые персонажи
Насыщенные беседы
Уникальная апатичная атмосфера
Очаровательная визуальная часть
Прекрасная музыка

Гадости:
Редко алогичные загадки

Оценка: 9.4

Вывод:

То, что The Whispered World пришел из прошлых поколений, вовсе не означает, что лишь ностальгирующим старикам стоит выползать из-под колючего одеяла взрослой жизни, дабы окунуться в океан настроения этого квеста. Чтобы молодые геймерята, только вчера попробовавшие на вкус дорогостоящий зрелищный шутер, смогли проникнуться действительно потрясающей игрой, нет ну никаких препятствий.