Срочно пустите нас в космос!
Сегодня принято говорить, что лицом 80-х годов прошлого века были фильмы со Шварценеггером, игровые автоматы и прочая безбашенная попса. Но многие из вас, возможно, запомнили эти годы по-другому: космическая музыка, трансляции стартов ракет по ТВ, кружки ракетного моделирования для школьников. То, что потом окончательно уйдет в область научной фантастики, в то время было близким и осязаемым.
Позже на смену космосу придут информационные технологии, которые довольно скоро начнут вызывать раздражение. Потому что одной их стороной будет продвинутая хакерская культура, а второй – гнилое потребительство, когда одну железку заменяет точно такая же в новой упаковке, а польза от обеих далеко не очевидна.
Ностальгия и протест – нормальные явления в таких условиях. Когда они направляются в созидательное русло, возникает контркультура. Где-то собираются мечтатели и проектируют, спорят, воплощают в искусстве мечту о технологиях, которые действительно нужны человеку, могут качественно улучшить его бытие. Это не только полеты в космос, но и медицина, решения энергетических проблем, сверхобразование и прочее.
Я не могу точно сказать, почему именно сейчас эта контркультура выходит на поверхность и медленно оформляется по крайней мере в тренд. Но отдельных точек, которые складываются в тенденцию, становится все больше. На мировом уровне это настоящая научная фантастика («Гравитация», «Интерстеллар»), а также недавний фильм-манифест «Земля будущего», игра Sid Meier's Civilization Beyond Earth. Основное отличие этих творений от привычной фантастики в четко обозначенной связи с существующей наукой. Вас будто спрашивают: вы готовы не только мечтать о прогрессе, но и принять его здесь и сейчас со всеми его плюсами и минусами?
У нас, в Беларуси я впервые почувствовал запрос на нечто более научное, чем просто фантастика, когда мне предложили рубрику о науке в «ВР» (она получила окончательное название «Исследование завершено»). Фактически ее сестрой-близняшкой является 42.tut.by. На молодом сайте 4esnok.by новости популярной науки уже подаются как отличительная черта, одна из главных особенностей проекта. Еще показательнее события вне интернета. Частью минувшего фестиваля «Юникон» были лекции ученых и инженеров, в центре внимания – космос и космонавтика. А в середине мая в Беларусь приехал композитор и футуролог Виктор Аргонов, ставший, благодаря своим техно-операм, «широко известным в узких кругах». Я предложил ему провести 19 мая публичную встречу с презентацией симфонии «Переосмысляя прогресс», и всего за один день мы собрали аудиторию около 30 человек (для сравнения, столько же собралось на аналогичную встречу в Москве). Споры о будущем человечества затянулись на 4 часа и даже продолжились на следующий день.
Как видите, я набросал в одну кучу крупные и мелкие феномены. Что я вижу в них общего? Во-первых, это круг обсуждаемых вопросов. Возможность технологического рывка, предпосылки и препятствия. Ресурсы: хватит ли их на Земле для освоения других миров или, наоборот, только освоение космоса и есть спасение от истощения ресурсов. Много говорится о бессмертии: в каком виде его нужно искать. Любят спорить о виртуальности, причем не только компьютерной.
Во-вторых, уровень обсуждения. Это не просто полет фантазии и спекуляции. Подкованность в науке и философии, серьезное знание матчасти является для новой субкультуры признаком хорошего тона. В крайнем варианте это любовь к сложности как таковой: чем запутаннее теория, чем радикальнее ее следствия – тем она привлекательнее. В более простом варианте это интерес к тем отчетам исследовательских институтов, которые выпускаются для масс (второе место после космоса тут уверенно держит робототехника). Это «исторический оптимизм»: пока мы тут сидим, ученые вот-вот изобретут что-то такое, от чего мы все начнем жить намного лучше.
В-третьих, это соединение разумного, этичного и красивого. Интерес не столько к науке, как таковой, а к ее осмыслению, как она изменит мир. Искусственно управлять потребностями человека – это хорошо или плохо? Бессмертие через загрузку сознания в компьютер – это гибель или спасение? Нужно ли улучшать тело человека? А планету? А космос? Насколько можно пожертвовать качеством жизни ради ускорения развития? Эстетика появляется, когда на эти вопросы отвечают языком искусства. Зачем искусство? Потому что в нем сохраняется целостное знание со всеми противоречиями, различиями позиций, неопределенностями. И, конечно, потому, что оно влияет на сознание масс людей.
Какое название дать этой субкультуре? Здесь я затрудняюсь ответить. Как вы уже поняли, речь не о фантастике и не о популяризации науки. Это и не трансгуманизм, которому интересен только сам человек. Не сверхмодерн, который, наоборот, отрицает технократию. Я буду далее говорить просто «субкультура», и может кто-то, кто прочитает этот текст, предложит мне свое определение.
Итак, в чем причина быстрого роста популярности этой субкультуры? Здесь есть три сценария.
Сценарий первый – самый пессимистический. Предполагает, что мы видим всего лишь очередную мутацию постмодернизма, который устал от фэнтези и «мягкой» фантастики, а теперь ищет источник новых образов и сюжетов, чтобы продолжить свою «игру в бисер». В таком случае пройдет немного лет, и всякие космосы, четвертые измерения, прошлое-будущее превратятся в заезженный шаблон. К шаблону начнут примешивать для пикантности знакомые соусы из тех же фэнтези, стимпанка, зомбитреша. Любителей проникать в глубину оттеснят обратно в андерграунд, где они поймут, что светлое будущее не стало ни на полшага ближе.
Второй сценарий – эволюция сверху. Ведь если есть концепция устойчивого развития Римского клуба, то может быть альтернативная концепция нелинейного развития. Если фильмы серии «Трансформеры» является рекламой ВС США, то почему бы за такие же деньги не снимать рекламу NASA? Здесь можно строить разные версии от оптимистических до циничных. Но в любом случае никакой посыл сверху не живет долго без отклика снизу.
Третий сценарий – это как раз эволюция снизу. В этом случае интерес к обсуждаемой субкультуре зависит, как мне видится, от престижа инженерных профессий. Любой человек хочет верить, что его работа не бессмысленна, имеет историческое, а то и мессианское значение. В том числе инженеры, не важно, занимаются они передовыми разработками или всего лишь интерфейсами мобильных приложений. Когда престиж инженеров растет, их мысли становятся мыслями всего общества. Появляется запрос, кто-то из творцов им пользуется – вот и возникает субкультура.
Каким может быть влияние тренда, если он, согласно второму или третьему сценарию, окажется устойчивым? Проявим умеренность в прогнозах: не достаточно одного только массового хотения, чтобы оказаться в предсказанном фантастами светлом будущем. Читать научно-популярные статьи про космос – совсем не то же самое, что получить высшее техническое образование, и тем более не то же самое, что работать в НИИ. Но если сместить приоритеты в обществе, то вполне реально перебросить силы с производства смартфонов, скажем, на медицинское оборудование. И тогда каждый из нас получит лишний десяток лет жизни. А как бы вы им распорядились?
С другой стороны, очевидны многие перекосы. Например, не просматривается интерес к гуманитарным наукам. А ведь без них человечество – как кирпичный дом без цемента. Попробуйте себе вообразить идеальный общественный уклад или психологию бессмертного человека – окажется, что это намного сложнее, чем орбитальная электростанция или экзоскелет. Впрочем, не будем особенно останавливаться на проблемах молодой и очень пока аморфной субкультуры преданности прогрессу – дадим ей время повзрослеть.
***
Как и все статьи рубрики «Игры людей» это наблюдение – приглашение к обсуждению. Автор будет благодарен вам, если вы поделитесь своими наблюдениями, известными вам фактами. Давайте вместе соберем полную и объективную картину описанного явления.
Anuriel
