Чаша весов | VRgames - Компьютерные игры, кино, комиксы

Чаша весов

on января 31, 2007 - 00:00

1.

Дождь. Холодный унылый осенний дождь. В такую погоду лучше всего сидеть дома, перед камином, укутав ноги в шерстяное покрывало. Читать книгу, размышлять о тревожащих душу проблемах. Или просто смотреть в огонь и слушать успокаивающий стук капель по крыше. В такую погоду как никогда хочется почувствовать тепло и уют домашнего очага.

Особенно, если у тебя его нет.

Я шел быстрым уверенным шагом, завернувшись в плащ. Плотная ткань не пропускала воду, голову защищал широкий капюшон, но дождь все равно жутко раздражал меня, унося последние остатки хорошего настроения. Я с ненавистью посмотрел на тяжелое от мрачных туч ночное небо. Ну почему мне так не везет? Чем я заслужил такую погоду именно в ночь своего дежурства?

Город спал, дома стояли погруженные в спокойствие и тишину мрака. Даже из таверны, мимо которой я проходил, не слышались обычные пьяные выкрики и шум.
Неожиданно царящая вокруг тишина стала действовать угнетающе, давила на уши. Я остановился, прислушавшись к ощущениям. Странно, ничего необычного не происходило, но в душу закралось противное чувство беспокойства, непонятной тревоги. Наверное, это из-за дождя.
- Проклятая погода, — выругался я.

Улица, по которой я шел последние полчаса, закончилась, пересекаемая широкой дорогой, ведущей от городских ворот к базару. По ней днем проезжают бесчисленные повозки с товарами, течет шумный людской поток. Сейчас непривычно было видеть дорогу пустой. В ямах и колеях, оставленных колесами, образовались глубокие лужи, их поверхность кипела от падающих с неба капель.

Дорога — это граница моей территории наблюдения. По ту ее сторону сегодня дежурит, кажется, Аллен. Несколько минут я постоял, проверяя магией обстановку. Все тихо, никто не выходит со мной на связь. Это у меня разыгрались чего-то нервы.

Свернув, я прошел узким мрачным проходом и оказался на извилистой улочке, утопающей во тьме. Квартал нищих и бродяг, это место пользовалось дурной славой в городе. Я усмехнулся, вспомнив, сколько жалоб приходило Епископу, сколько требований навести здесь порядок. Странные люди, неужели они не понимают, что Храм не занимается такими мелочами? На это есть обычная городская охрана.

- Городская охрана, — мрачно произнес я. — Сидят сейчас, небось, в своей казарме у ворот, пьют, в карты играют...

Глупо, конечно, было завидовать стражникам. У них своя работа, у меня своя. У меня намного сложнее, несравнимо больше ответственность, но и цена за такую работу соответственная. Чего только стоит вышитая золотыми нитями эмблема Храма на плаще — гарантия теплого отношения и доверия в любом городе, принявшем покровительство Света.

- Кстати, о свете, — вслух сказал я, разговаривая сам с собой. — Надоело мне уже в темноте бродить...

Короткое заклинание сорвалось с моих уст, и в тот же миг в воздухе, рядом со мной, вспыхнул, разгоняя мрак, яркий светящийся шарик. В его свете заблестела размытая дождем грязь под ногами, по бокам проступили мокрые стены домов. Крупная крыса выскочила из кучи мусора и, напуганная внезапным светом, поспешно рванула прочь. Я с отвращением посмотрел ей вслед, затем бросил тоскливый взгляд на длинную улицу впереди. Там, видимо, этих тварей целая стая. Проклятая работа!

Мысленно выругавшись, я быстрым шагом пустился в путь, стремясь поскорее миновать этот отвратительный участок своей территории. Светящийся шарик, словно послушный пес, поплыл вслед за мной.

Тогда то все и началось.

Больше всего это было похоже на удар по голове — резкий, неожиданный и оглушающий. Я застыл на месте, чувствуя, как учащенно забилось в груди сердце, как пробежала по телу волна дрожи. Ощущение беспокойства и тревоги, преследующее меня уже некоторое время, резко усилилось, грудь сдавили тиски отчаяния и беспричинного ужаса.

Я с трудом удержался, чтобы не кинуться бежать, не важно куда, главное подальше от этого места. Сделав глубокий вдох, заставил себя успокоиться. Мда, раньше я легче переносил сближение, нервы, похоже, расшатались.

Не двигаясь с места, я засунул руку под плащ и нащупал амулет на груди. Поверхность камня была теплой, слегка покалывала пальцы. Все правильно, это не оборотень, не темный маг. Вампир. Где-то рядом охотится вампир.

Я снова глубоко вздохнул и, закрыв глаза, бросил мысленное послание. Через несколько секунд послышался ответ:

- Роман, это ты? Что случилось?
- Аллен, у меня тут вампир. Я его еще не вижу, только чувствую. Если неожиданно взять не получится, он может рвануть в твою сторону. - Ясно, — голос был серьезным и деловитым, — я уже узнал, где ты находишься. Гони его вдоль по улице, там я эту тварь встречу.

- Отлично, спасибо.
- Будь осторожен, Роман. Удачи.

Контакт прервался. Я с неудовольствием почувствовал легкое головокружение, вызванное использованием магии. Это плохо, магию нужно беречь, чтобы не остаться без сил, один на один с вампиром. Представив себе эту картину, я содрогнулся и быстро пошел вперед. Порыв ветра бросил мне в лицо капли дождя, я сжал зубы, пытаясь забыть о погоде и полностью сосредоточиться на работе. Эх, все как всегда, такая отвратительная ночь ничего хорошего, конечно, принести не могла.

Я отчетливо приближался к цели, вампир затаился где-то впереди, шагах в пятидесяти от меня. Странно, кого он ожидает поймать, не двигаясь с места? Интересно, почувствовал он меня или нет? Вообще, способны ли они ощущать магию? Как много вопросов, на которые я не знаю ответов. И вряд ли когда-нибудь узнаю, о вампирах не известно практически ничего. ''С ними нельзя разговаривать, их нужно немедленно уничтожать'' — фраза, запомнившаяся мне еще со времени обучения в Обители. Наверное, это правильно, но всегда приятнее, когда хорошо знаешь своего врага. Шагов тридцать... Вон там, за тем поворотом дороги прячется эта тварь. Момент истины.

Я погасил болтающийся над головой магический фонарик, расстегнул плащ. Несколько секунд стоял без движения, привыкая к темноте и прислушиваясь к своим ощущениям. Вампир по-прежнему не двигался, и этого я не понимал. Если он охотится, то должен искать свою жертву, если он почуял меня, то почему не пытается убежать, скрыться? Правда, есть еще один вариант: вампир ждет меня, чтобы сразу убить двух зайцев — избавиться от врага и утолить голод. Когда я об этом подумал, мне стало не по себе. Чтобы немного успокоиться, я коснулся эфеса короткого меча, висящего на поясе. Я, конечно, не паладин Храма, а совсем наоборот, боевой маг. Но с мечом управлялся довольно неплохо, месяцы тренировок с Диком, парнишкой из Обители, не прошли даром. Основное мое оружие против вампира — это магия, но ведь никогда не знаешь наперед, а в момент боя лезвие меча разит быстрее заклятья.

Странно, как в такой ситуации я мог потерять бдительность!

Движения вампира были не просто быстрыми, а молниеносными, и только моя отменная реакция меня спасла. Я лишь краем глаза увидел метнувшуюся из мрака тень, когда мое тело, подчиняясь простейшему инстинкту самосохранения, бросилось в сторону. Все решили доли секунды, тварь прыгнула и оказалась в том месте, где я только что стоял. Через мгновение я произнес заклятье.

С моих пальцев сорвались две тонкие ослепительные молнии, опутав ноги и руки вампира. Потеряв равновесие, он рухнул на землю, где, корчась и извиваясь, отчаянно старался освободиться.

- Спокойнее, малыш, — слегка дрожащим голосом сказал я. — Оковы Света так просто не снимешь.

Вампир, похоже, осознал бесплодность своих стараний и замер. Он был одет во все черное и прекрасно сливался с темнотой, даже сейчас я с трудом видел его через пелену дождя. Достав меч, я подошел ближе.

- У тебя был шанс, — медленно проговорил я, — но ты его упустил. Теперь моя очередь наносить удар. Тебе еще повезло, ты умрешь не от магии, а от благородной стали.

Меч, конечно, не был простым. Заговоренное лезвие легко лишит вампира жизни. Он это тоже понимал.

- Не надо... пожалуйста...

От изумления я едва меч не выронил. Вампиры никогда не сдаются и не просят пощады, они сражаются за жизнь до последнего мгновения, им чужды человеческие страхи и эмоции... Все это я запомнил как бесспорную истину, как правду только потому, что она исходит из уст Епископа, главы Обители. Все это не подвергалось сомнению. И что теперь? Во что верить теперь, когда то, чему нас учили десятки лет, лишилось всякого смысла? Только потому, что один вампир, лежащий у моих ног, просто хочет жить.

- Не убивайте... прошу.

Проблема была не только в том, что убивать просящего о пощаде неимоверно сложно. Было еще кое-что, заставившее дрогнуть мое сердце. Голос был женский.

Магический фонарик вспыхнул надо мной едва ли не раньше, чем я произнес заклинание. Я смотрел в бледное, совсем юное лицо, в большие молящие глаза. Смотрел на коротко стриженные черные волосы, блестящие, мокрые от дождя; на слезы, что струились по щекам, смешиваясь с водой. О, Свет, она же совсем еще ребенок!

Действовать по уставу, так, как велит тебе кто-то... или поступать так, как советует сердце. Сам того не зная, я уже сделал выбор. Сделал тогда, когда заговорил с ней, когда подошел, вместо того, чтобы уничтожить на расстоянии магией. Сделал тогда, когда зажег свет и посмотрел ей в глаза.

Теперь я не мог ее убить.

- Роман, что там у тебя? — на этот раз голос Аллена был не на шутку встревоженным. — Я недалеко, уже чувствую тебя и эту тварь. Держись, Роман!

Я с усилием погасил попытку контакта. Времени нет, необходимо торопиться.

Короткая фраза, и Оковы Света вспыхнули последний раз.

- Ты свободна, — сказал я. — Беги.

Она все еще недоверчиво посмотрела на свои руки, неловко поднялась с земли. Встретившись с ней взглядом, я увидел изумление и робкую радость в блестящих от слез глазах. А также страх. Боязнь того, что, когда она повернется ко мне спиной и побежит, я ударю магией ей в след. Конечно, у нее были все основания не верить мне. Бояться подвоха, обмана. Она ведь не знала, что происходит в моей душе.

Я сам тогда этого не знал.

- Ответь на вопрос, — требовательно сказал я, — каким образом ты проникла в город?
- Северно-западная сторона, — торопливо заговорила она. — Проход под стеной.
- Ясно, — кивнул я, — выбирайся из города тем же путем. Только быстро. У тебя мало времени.

Она все еще не могла поверить в свое спасение. Стояла, и смотрела мне в глаза.

- Беги, чего ты ждешь?! — я уже кричал. — Спасайся, убегай!
- Спасибо, — ее голос дрожал. — Спасибо вам...

Она развернулась и исчезла во мраке.

Я стоял и тупо смотрел в темноту. Порыв ветра сорвал с моей головы капюшон, дождь, который за это время усилился, бил в лицо. Я не чувствовал ни дождя, ни холода, ни ветра. Я просто стоял и смотрел сквозь пелену воды.

Что со мной произошло? Что я натворил?
Я отпустил врага, убийцу. Я изменил уставу, нарушил кодекс Храма. Я совершил зло.

Но почему я не чувствую вины?
О, Свет, почему я уверен, что поступил правильно?

Сзади послышались торопливые шаги. Я медленно развернулся. Свет магического фонаря вспыхнул из-за угла, я увидел две бегущие фигуры. Через секунду они уже стояли передо мной.

- Роман, что произошло? Что случилось? — Аллен требовательно заглянул мне в лицо.

Невысокий, полноватый маг, с короткими черными волосами и круглым, раскрасневшимся от бега лицом. Больше всего в этот момент Аллен напоминал подгулявшего лавочника, возвращающегося из таверны.

Как обманчив бывает внешний вид! Маг пятого ранга, пятнадцать лет работы, личная благодарность Магистра Храма за операцию против семейства оборотней два года назад. Вот, кем на самом деле был этот низенький толстяк.

- Где вампир? Скажи что-нибудь, Роман!
- Я упустил его, — мне сложно дались эти слова. — Он сбежал.
- Сбежал? — удивлению Аллена не было предела.

Я внутренне напрягся, ожидая магического давления. Ложь легко обнаружить с помощью неглубокой проверки сознания.
Проверки не последовало.

Я перевел взгляд на спутника Аллена. Вот это да, а он что здесь делает?

- Привет, Дик.
- Здравствуй, Роман.

Он был на восемь лет младше меня, ему было всего девятнадцать, но это нисколько не мешало нашей дружбе. Мне нравился этот всегда веселый и искренний парнишка с добрым приветливым лицом, голубыми глазами и копной песочно-белых волос на голове. Пожалуй, Дик был единственным, кого я мог назвать своим другом. Кроме этого, Дик был самым талантливым паладином нашей Обители. В девятнадцать лет сдать экзамен на третий ранг — это кое-что значит!

- Роман, не обижайся, но у меня есть к тебе просьба, — Аллен продолжал буравить меня взглядом. — Покажи свою шею.

Понятно, доверяй, но проверяй. Впрочем, мог я ожидать чего-то иного?
Я послушно поднял голову. Аллен с подчеркнуто виноватым видом исследовал мою шею, затем облегченно вздохнул.

- Все нормально. Извини, Роман.
- Да ничего.

По сравнению с магической атакой это были действительно пустяки.

- Расскажи, как ты его упустил.

Ситуация была непростой. Я понимал, что каждое мое слово будет подвергнуто проверки. В обители хватит магов, способных по движению Силы отследить заклинания, которые я использовал.

- Он напал на меня из-за угла. Неожиданно и стремительно. Я сумел уклониться и сотворить Оковы Света.
Аллен удовлетворенно кивнул. Мда, он действительно достоин пятого ранга. Наверняка почувствовал отголоски моей магии. Тем лучше, меньше будет сомнения в моих словах.

- А что произошло потом?
Я почувствовал, как чаще забилось сердце. Несмотря на дождь и холод, у меня по спине скатилась капля пота.

- Я промазал.
- Промазал? — в один голос воскликнули Аллен и Дик.
- Да. Ночь, дождь еще этот, — я виновато развел руками. — Заклинание не взяло цель. И вампир скрылся.
- Когда это было?
- Минут за десять до вашего прихода.
- Мда-а, — задумчиво протянул Аллен. — Ну и дела. Я установлю контакт с Обителью, пусть тщательно проверят город. Но шансов, конечно, мало. Вряд ли он проводит день внутри городских стен.
- Глупо все вышло, — я сделал грустное лицо. — Попадет мне утром от Епископа.

Аллен промолчал, а Дик похлопал по плечу.

- Не переживай, все обойдется. Поймаем мы эту тварь. Не сегодня, так завтра. Все равно ведь проголодается, полезет в город. Усилим
дежурства, и возьмем его.

Я вздрогнул. Самое паршивое в этой ситуации то, что Дик, скорее всего, был прав.

2.

У прохода действительно была хорошая маскировка. Старое, полуразрушенное здание, не вызывающее особого любопытства. Да и чего удивительного, дом оставленный хозяевами. Возможно, они погибли, может, переехали куда-нибудь. А дом остался стоять, являясь иногда пристанищем для бродяг и нищих.

Я почувствовал это место сразу. Просто образ вампирши еще четко стоял у меня в голове, и при взгляде на дом в мозгу отчаянно застучало: она была здесь, была не раз.

Миновав дверной проем, я огляделся. Грязь, пыль, паутина. Обычная картина, но кое-что все-таки настораживает.

Пыль. Ею покрыт весь бревенчатый пол, кроме одного места. Небольшая полоска у стены. Я шагнул туда. Ну конечно, люк в полу. Лишенное пыли бревно легко повернулось, обнажая темный проход, из ямы потянуло землей и сыростью.

Когда я выбрался, городские ворота были уже позади. Я был в лесу, который на северо-западе вплотную подходил к городу. Высокая трава и несколько, словно случайно лежащих тут камней, неплохо маскировали и этот выход.

Интересно, кто проделал этот проход? Надо будет поинтересоваться, кто жил в разрушенном доме.

Оглядевшись, я потянулся к своему сознанию. Да, она была здесь. Только куда она направилась затем? Задача сложная, но вполне выполнимая. Закрыв глаза, я магией поиска начал медленно прощупывать окрестности.

Чтобы взять след, мне понадобилось около получаса. Еще пару часов отняла у меня дорога, по ходу которой пришлось значительно углубиться в лес. К тому моменту, когда я увидел стоящий среди деревьев дом, амулет у меня на груди решительно потеплел. Я, наконец-то, был у цели. Беспокойство и тревога вновь начали терзать мою душу, но я быстро погасил эти эмоции. Сближение проходило отлично. Может быть потому, что я не шел ее убивать, а она не охотилась?

Первое, что я отметил, когда подошел вплотную к дому, это наглухо закрытые оконные ставни. Все верно, вампиры боятся солнечного света, и это действительно истина. В моей памяти против воли встали события примерно годичной давности, когда на площади города был торжественно сожжен пойманный накануне вампир. Разжигать огонь для этого не требовалось — с клетки, где держали вампира, сорвали черное покрывало, и Солнце само сожгло его. Я вдруг четко вспомнил страшный, полный боли и отчаяния предсмертный крик вампира. Почему тогда я смотрел на это с удовлетворением, почему мне казалось, что все логично и правильно?

Почему сейчас я ужасаюсь, вспоминая тот день?

Дверь, против моего ожидания, оказалась незапертая. Плотно закрыв ее за собой, я уверенно прошел в комнату. Я знал, я чувствовал, что она там. Я оказался прав — когда мои глаза привыкли к полумраку, царящему в помещении, я увидел ее. Она спала.

Странно было видеть это мирно спящее создание, красивую девушку с безмятежным спокойствием на лице, и представлять себе крадущуюся во тьме убийцу, жестокую и беспощадную. Странно было видеть эти забавно надутые во сне губки, и знать, что за ними прячутся клыки, не раз окропленные человеческой кровью.

Все-таки она проснулась. Может быть, почувствовала мой взгляд, может, даже через сон уловила присутствие посланника Храма. Она проснулась и задумчиво, без страха, посмотрела на меня.

- Так скоро? А ты сильнее, чем я думала. Быстро меня обнаружил.

Это было настолько неожиданно слышать, что я оторопел. Чтобы хоть как-то скрыть изумление, я сказал:

- Когда это мы перешли на ''ты''? Ночью обращение ко мне было более вежливым.

Она зевнула.

- Я была напугана. Я думала, что ты меня убьешь.

Спокойствие ее тона мне не понравилось.

- Я могу и сейчас убить тебя.

Она рассмеялась и покачала головой.

- Нет. Не можешь. Раз ты не убил меня вчера, значит, не убьешь и сегодня.

Самое обидное, что она была абсолютно права.

- Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? — раздраженно воскликнул я. — Любой другой маг Храма на моем месте уничтожил бы тебя, не
задумываясь.
- Другие — это толпа. Ты — не другие, потому что поступил так, как посчитал нужным и правильным.
- Я до сих пор не решил, было ли это действительно правильное решение, — с некоторым злорадством заметил я.
- Правда? — она казалась разочарованной. — И что ты собираешься делать теперь?
- Откуда ты знала, что я приду? — меня волновал этот вопрос.
- Я чувствовала.
- Магия?
- Нет, по крайней мере, не в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Нечто другое. Просто чувствовала, знала.
- Любопытно, — сказал я, хотя мало что понял из ее ответа, — может, ты знаешь, зачем я пришел?

Она несколько секунд молча изучала меня, затем покачала головой.

- Не думаю. Не уверена точно.
- Тогда я тебе скажу. Этой ночью ты чудом спаслась, но сейчас ты должна знать, что дорога в город для тебя закрыта.
- Почему?

Или она искренне не понимала таких простых вещей, или очень умело притворялась.

- Не строй из себя дурочку. Вчера ты убила человека и убежала от стражей Храма. Сегодня тебя уже будут ждать. В городе усилена охрана, операция проводится под личным контролем Епископа.

Она молча слушала, не отрывая от меня глаз, а когда я закончил, тихо спросила:

- Как тебя зовут?

В этот момент я готов был убить ее голыми руками.

- Какое это имеет значение?! Ты слышала, что я сказал?
- Да, — она спокойно наблюдала за моей вспышкой гнева, — но не очень приятно разговаривать с человеком, не зная его имени.

Я вздохнул, чувствуя внезапную усталость.

- Роман. Меня зовут Роман.
- Очень приятно. А меня зовут Ева.

Вскочив с кровати, она торжественно подала мне руку. Чувствуя себя полным идиотом, я молча пожал ее. Эх, видел бы нас сейчас Епископ. Я заметил, что спала она одетой, на ней было все то же черное платье, что и ночью. Ева проследила за моим взглядом.

- Пришла сегодня совершенно без сил. Еле до кровати доползла, — пояснила она. — Кстати, у тебя были серьезные проблемы из-за того, что ты упустил меня?
- Ева, послушай меня внимательно, — я говорил медленно и громко, с трудом сохраняя спокойствие. — Сейчас речь не обо мне, а о тебе. Ты поняла, что в город сегодня лезть нельзя?
- Роман, а можно вопрос?
- Какой еще вопрос?
- Почему ты так волнуешься из-за меня?

Хороший вопрос. Прямо и точно. Действительно, что на меня нашло? Мало того, что сам не убил врага, так еще и пришел предупредить об опасности.
Она пристально разглядывала меня, пока я отчаянно искал объяснение своим действиям.

- Я... эээ... Это в моих же интересах, — наконец выпалил я. — Если тебя схватят и сразу не уничтожат, ты можешь выдать меня, когда
расскажешь, как я тебя отпустил. Поэтому мне тоже важно, чтобы тебя не поймали.

Я довольно улыбнулся. Мне показалось, что приведенные мною аргументы весьма убедительны.

Но почему вдруг так помрачнели ее глаза?

3.

Близился вечер, и раскаленный диск Солнца медленно и неторопливо катился к линии горизонта. Я вздохнул и с сожалением отодвинул рукопись на край стола.

Поднявшись, я окинул взглядом свою небольшую, но уютную комнату, утопающую в вечернем полумраке. Широкое окно выходит во двор Обители, перед окном письменный стол, освещаемый стоящей на нем в железном блюдце свечой. Дрожащее пламя бросает блики на полки огромных книжных шкафов, занимающих обе боковые стены комнаты. Эти книги — пожалуй, самое ценное, что у меня есть, в них накоплены знания древних народов, многие из которых уже давно стерты с лица земли. Некоторые рукописи вызвали бы живой интерес у Епископа и его приближения, так как были официально запрещены Храмом, но мне на это было наплевать. Для меня они были действительно ценными.

Я вновь перевел взгляд на стол, быстро пробежав глазами по только что написанным строкам. Из дневного разговора с Евой я узнал огромное количество сведений, просто не помещающихся в голове. Появилась необходимость все записать.
Да, давненько я не вел дневник. Забросил это занятие, наверное, лет пять назад. Да и зачем записывать что-то, если ничего существенного в жизни не происходит?

Конечно, мне могут возразить: ночные дежурства, облавы на оборотней в лесу, охота на горных троллей прошлым летом — это ли не мечта искателя приключений? Только вот азарт и упоение работой проходит после двух-трех лет, постепенно приходит перенасыщение и жуткая усталость.

Поразительно, как годы и опыт умеют притуплять эмоции! Восторг и боевой азарт заменяют холодная выдержка и расчетливость. А вместе с ними приходит страх. Но это уже не тот страх, который поджидает неопытного новичка. Тот напоминает огонь, дикое пламя, заставляющее кровь быстрее бежать по венам и бросающее навстречу подвигам. Если ты не сгорел в этом огне, если сумел приручить его — ты стал сильнее, ты победил свой страх. Но та боязнь, которая приходит после — это уже нечто другое. Это не огонь, сжигающий тебя. Этот страх напоминает, скорее, холодную воду, которая постепенно заполняет твое тело, лишает тебя уверенности, точит твой разум. Этот страх приходит, когда видишь трупы своих товарищей, тех, с которыми ты начинал свой путь. Когда понимаешь, насколько тонка нить, на которой держится твоя жизнь, насколько хрупок сосуд, в котором хранятся твои силы.

Этот страх нельзя победить. Ты можешь сдерживать его за маской храбрости и безразличия к смерти. Только вот ложь это все. Страх не исчезнет, он просто спрячется в глубине тебя, словно зверь, затаившийся в засаде. Настанет момент, и он вылезет наружу. Возможно, тогда, когда ты будешь смотреть в раскрытую пасть чудовища, бросающегося на тебя... или тогда, когда ты увидишь страшный сон, отголосок детских кошмаров.
Впрочем, если ты не боишься смерти, значит, жизнь уже не имеет для тебя цены. А это хуже всего.

4.

-Зачем ты это сделала? Я же тебя предупреждал!

Она пожала плечами.
-Но ведь ничего не случилось.
-Ничего не случилось? Ты убила человека! Второго за две ночи!
-Я была голодна. Мне нужна кровь, чтобы жить. Разве не понятно?

Она смотрела на меня таким чистым и невинным взглядом, что я готов был усомниться в полученных утром сведениях. Но она даже не отрицала того, что натворила ночью.
-Плохая отговорка, — сказал я. — Тебе не обязательна человеческая кровь. В лесу мало животных?

Ева фыркнула, смерив меня насмешливым взглядом.
-Ты ведь ничего не понимаешь в этом, — сказала она. — И я не смогу этого объяснить. Нужно быть одним из нас, чувствовать то, что чувствуем мы. Тогда, возможно, и ты поймешь.
-Нет, я никогда этого не пойму, — твердо произнес я. — Убивать невинных людей — это зло, которое не может быть оправдано.
-Хорошо, тогда расскажи, в чем моя вина. В том, что я тоже хочу жить? У меня разве нет права на существование?

Я вздрогнул. Не хотелось затрагивать эту тему...
-Ты хочешь жить? Но ты же уже мертва. Ты погибла, когда тебя укусили, выпили твою кровь.

Я ожидал, что она разозлится, обидится. Внутренне приготовился даже к атаке. Но она просто подняла голову вверх, демонстрируя идеально гладкую шею.
Мда... вот оно что. Не ожидал я такого.
-Ты... ты из Истинных.
-Да, — в ее голосе не чувствовалось гордости, скорее наоборот, — я была рождена такой. У меня не было выбора, понимаешь? Это судьба, это жизнь, которую нужно принимать такой, какая она есть. Разве я виновата в том, что не погибла в детстве, что сумела набраться сил и опыта до того, как уничтожили моих родителей? Скажи, в чем моя вина?

Я молчал.
-Вы, люди, создали этот ваш Храм. Конечно, служба Добру и Свету, что может быть лучше! Но только пойми, прокладывая дорогу Свету, вы не замечаете того, что остается в тени. Вы уничтожаете всех, кто не похож на вас — вампиры, оборотни, тролли, орки. Они виноваты в том, что родились иными? Они не имеют право на жизнь? Вы построили ваш Храм на трупах, на ненависти и жестокости. Все ваши идеалы, законы — это всего лишь маска, которой удобно прикрываться, совершая преступления.

Сложно слушать такие вещи о деле, которому ты отдал всю свою жизнь. В душу заползает странное ощущение пустоты и немой боли.
-Ты не права, — я с трудом нашел в себе силы возразить. — Мы убиваем тех, кто приносит людям зло. Нельзя оставлять такое безнаказанным.

Ева рассмеялась.
-А задумывался ли ты, сколько зла вы творите сами себе? Да в ваших бесконечных войнах гибнет в сотни раз больше людей, чем от рук вампиров или оборотней. Вы убиваете друг друга на поле битвы за никому не нужные ценности, убиваете в таверне за пролитую кружку пива. Ваше общество построено на жестокости, вы не умеете ценить жизнь — ни свою, ни окружающих. Знаешь, яркий свет слепит глаза. Так вот и вы, под властью своего Света — слепцы, которые замечают зло, сотворенное чужими, и не видят кровь на своих руках...

Мне нечего было возразить. Я не был готов к такому разговору, он не доставлял мне удовольствия.
-Ева, сколько тебе лет?
Настала ее пора удивляться неожиданным вопросам.
— Двадцать пять... а что?

Надо же... всего на два года младше меня.
-Понимаешь... ты очень молодо выглядишь. Я бы дал тебе семнадцать-восемнадцать...
-Ничего удивительного, — улыбнулась она. — Вампиры живут дольше людей.
-Я слышал об этом. Но вы ведь смертны? Я имею в виду естественную смерть.
-Разумеется, как же иначе. Не умирает лишь тот, кто не живет. Только вот редко кто из нас доживает до старости.

Я заметил, как помрачнело ее лицо.
-Твои родители... их убили, да?
-Да. Они были вампирами, и их убили служители Храма пятнадцать лет назад.
-Извини.
-Да нет, все нормально, — она вздохнула. — Я не держу обиды на вас, вы ведь всего лишь выполняете свой долг, защищаете свой Свет. Только почему-то не понимаете, или отказываетесь понять одну очень важную вещь. Свет и Тьма, Добро и Зло — это две стороны одной монеты, две половинки единого целого, связанные настолько прочно, что найти четкую грань между ними просто невозможно.

Странные слова. Противоречащие всем правилам и законам Храма, обращающие в ложь те незыблемые истины, в которые я безоговорочно верил...
Верил еще два дня назад.

5.

Когда я закончил записывать события минувшего дня и закрыл дневник, было уже за полночь. Болели глаза, уставшие от неверного света свечи, болела голова, наполненная тяжелыми мыслями. Я чувствовал себя неожиданно потерянным, словно ребенок, внезапно оказавшийся один в огромном незнакомом городе. О, Свет, как все просто было пару дней назад: тебе известна твоя цель, тебе известен смысл и открыта истина. Что же произошло сейчас? Мир не стал с ног на голову, мир не изменился. Изменилось что-то во мне самом, изменилось настолько, что я не узнаю себя в своих воспоминаниях, не могу оправдать или хотя бы объяснить свои поступки.

Так, наверное, чувствует себя слепой, который внезапно обрел зрение. Смотрит на мир и вдруг замечает, что те образы, которые рисовало ему воображение, далеко не соответствуют действительности. Он видит, что не все люди стройны и прекрасны, что город — это не только веселый шум толпы и запахи еды и пряностей, но еще и грязь подворотен, ругань пьяных, кровь и нечистоты.

Только вот любая правда лучше красивой лжи. Поэтому он по-прежнему рад, что видит мир СВОИМИ глазами.
Яркий свет ослепляет... Что ж, настала пора прозреть.

6.

Третий день подряд я подходил к лесному дому. Забавно, сейчас кроме привычного тепла амулета, я не чувствовал признаков сближения. Ни тревоги, ни беспокойства. Все-таки серьезно я изменился за эти короткие дни.
Она уже не спала, и по ее виду я с надеждой подумал, что, возможно, она ждала меня. Во всяком случае, она точно рада была меня видеть.
-Здравствуй, Роман.
-Привет, Ева.

Мы сидели и разговаривали, когда это случилось.
Еще до контакта я почувствовал чье-то присутствие. Затем до боли знакомый голос ворвался в мое сознание.
-Роман, принимай гостей.
Ева заметила, как побледнело мое лицо.

-Что случилось?!
Через секунду поняла и она. Дверь распахнулась, и на пороге возник Аллен.
-Здравствуйте, дорогие. Разрешите к вам?

Я содрогнулся при виде его широко ухмыляющейся физиономии. Его появление повергло меня в шок, несколько секунд я ничего не соображал от ужаса. Затем, опомнившись, я закричал:
-Ева, беги! Беги отсюда!

Потом я взглянул на нее и понял, что она никуда не побежит.
Нет, Аллен еще не использовал магию, он просто стоял, прислонившись к дверному косяку, и довольно улыбался. А Ева замерла на месте, не двигаясь, неотрывно глядя мне в глаза. Я встретился с ней взглядом и почувствовал, как холодеет у меня внутри.
-Как ты мог? — услышал я безжизненный ее голос. — Как ты мог со мной так поступить?
-Ева, нет, я тут не причем... Я... я не знал.

Как трудно говорить, когда ледяные тиски сжимают твою грудь.
-Я верила тебе... я думала ты другой, не такой как все.
В глазах у нее стояли слезы.
Смех Аллена за моей спиной вывел меня из оцепенения.
-Очень жаль прерывать такую трогательную сцену, — сказал маг. — Но время не ждет.

Внешне это было похоже на заурядный файербол — этакий маленький огненный шарик, только почему-то странного синего цвета. Сорвавшись с раскрытой ладони Аллена, он стрелой пересек комнату и вонзился в тело Евы. Я не увидел ни крови, ни следа от раны. Ее тело внезапно дернулось, как от удара, затем она безвольно рухнула на пол, словно кукла, лишенная поддерживающих нитей.
Мне показалось, что земля зашаталась у меня под ногами, взгляд внезапно затянула красная пелена.
-Что ты с ней сделал?! Ты убил ее!

Аллен брезгливо посмотрел на меня как на мерзкое, но не опасное насекомое.
-Успокойся. Я ее не убивал, просто отключил на некоторое время ее сознание. Эта сволочь охотилась в городе три ночи подряд. Смерть вот так просто — слишком легкая участь для нее. Нет, ее ждет действительно справедливая расплата за содеянное — казнь на площади. Пусть само Солнце приведет в исполнение приговор. Эта тварь получит по заслугам!
Фанатик. Безумный фанатик, уверенный в правоте своих действий.

-Кстати, — все тем же довольным голосом продолжал Аллен, — я хотел бы поблагодарить тебя за помощь. Если бы не ты, я никогда не вышел бы на этот дом. Теперь меня ждет личная благодарность Епископа. Правда ведь, ты рад за своего верного друга?
Ярость захлестнула меня, на миг лишила рассудка. Я уже плел нить заклинания, готовясь обрушить всю свою магическую мощь против Аллена, когда внезапно понял, что вряд ли маг явился бы сюда один. К сожалению, мысль пришла слишком поздно.
Сильный удар по затылку, и краски мира померкли перед моими глазами.

7.

Первое, что я почувствовал, очнувшись — это холод. Я лежал на каменном полу, прижавшись к нему лбом. Дико болела голова, меня трясло как в лихорадке. С трудом оторвавшись от пола, я постарался принять вертикальное положение. После нескольких неудачных попыток я все же сел, прислонившись спиной к стене. Рукой коснувшись затылка, я ощутил под пальцами слипшиеся от крови волосы. Да, здорово же меня огрели...
Память услужливо напомнила мне произошедшие события, и, несмотря на холод, меня вдруг прошиб пот. Ева! Он... они схватили ее. Где она теперь, что с ней? Если она жива, нужно ее спасать!

Позабыв о боли, я вскочил на ноги, и тут же мой пыл угас. Я был в камере, словно пойманный преступник. Хотя, в принципе, по понятиям Храма я хуже, чем простой бандит или даже убийца. Я предатель Света, изменник, вошедший в связь с вампиром.
Интересно, каким будет мой приговор? Впрочем, очень мало шансов, что меня оставят в живых. Храм не прощает измены.

Только теперь до меня дошел весь ужас произошедшего. Ева поймана и приговорена к сожжению, а я не в силах даже попытаться ей помочь. Я вынужден сидеть и ждать своей участи в каменной темнице с единственным крошечным окошком под потолком и массивной железной дверью.
Кстати, сквозь окошко льется яркий солнечный свет, значит сейчас день. Вряд ли я провалялся без сознания целые сутки, скорее всего меня кинули сюда всего пару часов назад.

Внезапная мысль пронзила меня, одарив мгновением надежды. Дверь, конечно, заперта, но я все-таки маг, боевой маг четвертого ранга! Неужели моей силы не хватит, чтобы открыть какую-то дверь? Да я ее в щепки разнесу!
Увы, темница, похоже, была специально приготовлена для магов-изменников. Мне хватило лишь слегка коснуться холодного железа двери, чтобы осознать свое бессилие. На двери висели охранные заклятья, сотворенные, небось, самим Епископом.

Все. Конец. Выхода нет и неоткуда ждать спасения. Я сел, уронив голову на грудь. Отчаяние и боль терзали меня, безысходность ситуации доводила до безумия.
Свет, если ты слышишь меня!.. Я проклинаю тебя, Свет!

Шаги раздались за дверью неожиданно, заставив меня вздрогнуть. Ко мне идут мои палачи? Нет, этого я не перенесу! Смотреть в глаза своим бывшим друзьям, видеть их огорченные лица... Они будут сочувствовать мне, жалеть меня. Но никто из них и пальцем не пошевелит, чтобы спасти мою жизнь.
Шаги остановились напротив моей двери. Я стиснул зубы, призывая себя к решительности. Пусть у меня нет сил выбраться отсюда, но я всегда могу своей же магией лишить себя жизни. Я не доставлю вам радости видеть мои страдания!
-Роман! Ты здесь, Роман?

Дик. Я сразу узнал его голос.
-Да, Дик, это я.
-Роман, у меня есть ключи от твоей камеры. Я могу выпустить тебя.

Я едва не потерял сознание от нахлынувшей радости. Вот он, мой шанс!
-Чего же ты ждешь, парень?! — закричал я. — Открывай дверь!

Пауза. Я всеми чувствами ощущал колебания в душе Дика.
-Роман... Ты ведь не предатель, правда? Это все ложь, что говорил мне Аллен? — его голос дрожал.
-Ложь, Дик, — почему-то я чувствовал себя мерзавцем, говоря эти слова. — Я не виноват.
-Я знаю, Роман, я верю тебе.

Мне послышалось огромное облегчение в словах Дика. Странно, неужели ему так важно было мое признание в невиновности? Неужели он так наивен, что полностью доверяет моим словам?
Но я не лгу тебе, Дик. Я действительно не виновен. Разве можно винить человека за то, что он не такой как все? За то, что он поменял свою точку зрения? За то, что он сделал свой выбор...

Я думал об этом, слушая, как со скрежетом поворачивается в замке ключ. Наконец, дверь распахнулась, в глаза мне ударил непривычно яркий свет горящих в коридоре факелов. Я выскочил из камеры и обнял смущенно потупившегося Дика.
-Спасибо, — искренне прошептал я.

Только теперь я понял, каких трудов стоило ему совершить этот поступок. Лицо его было бледным от волнения, песочного цвета волосы потемнели и слиплись от пота. Складывалось такое впечатление, что Дик только что поучаствовал в смертельной схватке, таким усталым и вымотанным он казался.

Впрочем, может так оно и было?
-Дик, как ты достал ключи? — спросил я.

Он картинно небрежно махнул рукой.
-Два охранника в коридоре. Я оглушил их и связал.

Я схватил его за плечи, заставив посмотреть мне в глаза.
-Ты понимаешь, на что пошел? Ты теперь такой же преступник, как и я. За мое спасение тебе грозит смерть.

Он казался удивленным и сказал с некоторой обидой:
-Ты не преступник. Ты не совершил ничего плохого, наоборот. Никто еще до тебя не входил в контакт с вампирами. Сведения, которые ты получил, не имеют цены!

Бедный наивный юноша, не понимающий, как на самом деле все непросто.
-Дик, посмотри правде в глаза. Мне никто не поверит, я был пойман за разговором с вампиром, что карается как измена Храму. Я ничего не смогу доказать.
-Неправда, — горячо воскликнул он, — есть доказательство! Твой дневник! Там ведь записано столько данных о вампирах! Когда Епископ узнает об этом, он поймет цель твоих действий. Ты будешь оправдан!
-Откуда ты знаешь о дневнике, Дик? — медленно спросил я.
-Я встретил Аллена полчаса назад, — поспешно, словно оправдываясь, сказал Дик. — Он провел обыск в твоей комнате, нашел дневник. Рассказал мне, что ты заключен под стражу. Я сразу все понял и поспешил к тебе.

Вновь порыв злости обжег мою душу.
-Будь проклят этот Аллен! Где он сейчас?
-Охраняет вампиршу. Ее держат на нижнем уровне, еще глубже.

Ева! Мое сердце застучало быстро и резко. Я знал, что мне надо делать.
-Она будет казнена завтра утром. Сейчас уже не успеть, через час заход Солнца, — продолжал Дик, не замечая моей реакции.

Я уже не слушал, сорвавшись с места. Дик кинулся за мной.
-Роман, ты куда?
-К Еве, — бросил я через плечо. Затем резко остановился и поспешил добавить:
-Эээ... к Аллену. Забрать свой дневник.
-Ты уверен, что так нужно поступать? Может лучше сразу к Епископу?

В его словах был бы смысл, будь обстоятельства несколько иными. Я действительно мог добиться прощения у Епископа, сославшись на добытые сведения. Я был бы спасен и оправдан. Вот только Еву на моих глазах завтра сожгло бы Солнце.
-Нельзя терять времени, Дик, — сказал я, стараясь, чтобы мои слова звучали достаточно убедительно. — Аллен мечтает о награде за поимку изменника. Он вполне может уничтожить дневник, и тогда я не смогу ничего доказать.

Похоже, его убедили мои доводы. После секундного колебания он сказал:
-Ты прав. Я пойду с тобой.

Меня тронула его преданность.

-Я не заставляю тебя, Дик, ты сам волен решать, как поступить.
-Я иду с тобой, — твердо повторил он. — Справедливость должна восторжествовать!
Какие слова, малыш, какие слова... Громкие и пустые, как эхо в темных коридорах моей темницы…

8.

На нижний этаж мы спустились, так никого и не встретив. Здесь вообще практически не бывает народу, лишь иногда редкие охранники сторожат еще более редких пленников. Не в правилах это Храма, брать пленных.

Спустившись по лестнице, мы услышали голоса.
-Там еще Цани, — объяснил Дик, поймав мой вопросительный взгляд. — Это он тебя по голове огрел.
Я сдержанно кивнул. Цани. Узкоглазый убийца, или, как правильно говорить, ассасин Света. Он перешел к нам совсем недавно из Восточной Обители.
-Я возьму его на себя, — воинственно сказал Дик, доставая узкий мерцающий во тьме меч.
-Спасибо, друг.

Через секунду мы ворвались в комнату охраны. Аллен сидел за столом, увлеченно читая мой дневник. По его лицу блуждала злорадная улыбка. Цани развалился на стуле напротив, закинув на стол ноги, и задумчиво ковырялся в зубах.
Я увидел, как раскрылись от изумления глаза у обоих, и вспомнил свое состояние, когда в доме Евы неожиданно возник Аллен. Пора платить по заслугам.
Время разговоров прошло. Никаких гневных выкриков, никаких вопросов и угроз. Вскочив со стула с завидной для своей комплекции скоростью Аллен отпрыгнул к противоположной от меня стене и рявкнул слова заклятья. Цани наоборот выхватил меч и бросился на меня. На пути его возник Дик, их мечи скрестились. Через мгновенье я потерял их из виду, заклинание мага пятого уровня обрушилось на меня.
Перст Ангела. Смертоносный поток чистого, перворожденного света, бьющий из раскрытых ладоней Аллена. Маг вложил в него огромную силу, сплошная колонна света, извиваясь в воздухе, врезалась в меня.
Но я уже был готов.

Зеркало. Что может быть проще и эффективнее против сильных, но простых по структуре заклинаний? Зачем строить многоуровневую защиту, разрушать нити чужой магии? Зачем, если можно просто отразить удар?
Внешне это выглядело как резкое уплотнение воздуха передо мной. Прозрачная поверхность Зеркала успела словить несколько отблесков горящих факелов, прежде чем принять на себя мощь магии Аллена.

В идеале заклинание зеркала должно, отражая чужой удар, направлять его против создателя. Но мне, конечно, не удалось сохранить вертикальное положение зеркала. Оно дрогнуло, искажаясь, и отразившийся поток света врезался в потолок. Раздался грохот, комнату затянуло клубами пыли и дыма. Меня отшвырнуло к стене, кровь хлынула к вискам, на несколько секунд потемнело в глазах. Все еще слабо соображая, я уже начал атаку.

Огненные стрелы. Скорость и количество. Ты привык убивать своей магией, Аллен? Посмотрим, не разучился ли ты защищаться.
Десятки горящих кровавым пламенем стрел срывалось с кончиков моих пальцев, устремляясь к жертве. Я видел сквозь клубы дыма ярко-красные вспышки, когда стрелы разбивались о защиту мага. Сколько куполов ты успел поставить, Аллен? Сколько времени ты способен удерживать их, истратившись на Перст Ангела?
Ощущение было такое, словно меня выворачивало изнутри. Тело дрожало, голова раскалывалась, отдавая последние капли Силы. Я чувствовал, что теряю сознание, когда резкий крик нарушил тишину магической битвы. Я опустил вскинутую вперед руку. Больше не надо стрел.

Аллен кричал, катаясь по полу и пытаясь сбить с себя пламя. Невольно в моей памяти возник образ Евы, пытающейся сбросить Оковы Света. Похожая ситуация. Но помогать ему я не стану.
До меня донесся звон оружия, я увидел танцующие в смертельной схватке фигуры Дика и Цани. Я ничем не мог помочь другу, у меня совершенно не осталось магической силы.

К тому же у меня было более важное дело.
Небольшая дверь вела из комнаты охраны в узкий коридор. Там я увидел три железные двери. Ключи, холодно поблескивая, висели на стене. Схватив их, я открыл первую дверь и замер. На полу сидела Ева.

Мы встретились с ней взглядами, и по моему телу пробежала дрожь. Совершенно пустые глаза, без эмоций и выражений. Ни страха, ни злости, ничего.
-Ева, — тихо прошептал я, — я пришел спасти тебя.

Она опустила голову.
-Ева! — настойчивее сказал я. — Бежим отсюда! У нас мало времени.
-Я не верю тебе. Убей меня, но не надо больше лгать.
-Ева!! — отчаянно закричал я. — Пойми ты, я не виноват. За мной проследили, я этого не знал. Сейчас в соседней комнате горит труп поймавшего тебя мага. Я убил его. И убью любого, кто станет у нас на пути, потому что... я люблю тебя.

Она встала, не спуская с меня глаз. Я подошел и поцеловал ее, прижав к себе. Она заплакала, вцепившись в меня руками.
-Бежим, — тихо сказал я.

Когда мы вновь оказались в комнате охраны, от Аллена действительно остался лишь обгоревший труп. Рядом лежал Цани, из его груди тонкой струйкой бежала кровь. Дик куда-то пропал. У меня не было времени размышлять, где он может быть. Подняв с пола меч Цани и свой дневник, я схватил Еву за руку, и мы бросились бежать.

9.

Когда мы выбрались из Обители, на город уже спустилась ночь. Мы убегали по тайным туннелям и проходам, прятались от погони в пустых комнатах, крались темными коридорами. Паника и страх, царившие в Обители, помогли нам. Мы были свободны.
Ночь уже заканчивалась, когда мы достигли спрятанного в лесу дома. Ноги у меня подкашивались от усталости, жутко болела голова. Но я забыл про боль, когда посмотрел на дом.

У двери стоял Дик.
-Ты обманул меня, Роман, — грустно сказал он. — Ты не собирался просить оправдания у Епископа.
-Извини, Дик, — вздохнул я. — Мне не в чем было оправдываться. Я поступил так, как считаю нужным.
-Я старался помочь тебе, Роман, — все тем же безжизненным голосом продолжал Дик. — Я убил человека...

Я посмотрел на Еву. Она стояла, тяжело дыша и не спуская глаз с линии горизонта. Там уже горел багровым цветом зарождающийся рассвет.
-Прости, Дик. Я говорил тебе, что не требую от тебя помощи. Ты убил человека, но ты спас мою жизнь... ты спас ее жизнь.
-Почему, Роман, — жалобно простонал он. — Почему ты так поступил? Ради чего все это?
-Дик, я тебе все объясню. Дай мне время.
-Нет, Роман, — он покачал головой. — У меня нет времени. У меня теперь ничего нет. Я изменил Храму. Я предатель.
-Ничего это не значит! Ты просто сделал свой выбор, — возразил я. — Жизнь продолжается!
-Нет. Все кончено. Прости, Роман, я никогда тебя не пойму. Прощай.

Он ударил себя мечом. Пронзил свое тело, глядя на меня. В его больших голубых глазах не было злости. Просто обида, какая-то непонятная детская обида и разочарование.
Подавив крик, который рвался из души, я кинулся к Дику. Я успел подхватить его падающее тело, он умирал у меня на руках. Дик, что же ты наделал? Бедный мальчик, запутавшийся в самом себе.
-Иди в дом, — устало сказал я Еве. — Я должен похоронить его.
-В доме оставаться опасно, — возразила она. — Здесь нас прежде всего будут искать.
-Нет. Об этом доме знали только три человека. Аллен и Цани следили за мной и вышли на этот дом. Они уже мертвы. Дик читал о нем в моем дневнике. Он тоже... Мы сможем переждать здесь день. Завтра ночью двинемся дальше.
-Хорошо, — она поднялась по ступенькам. — Я жду тебя.

10.

Когда я проснулся, уже наступил вечер. Выбравшись из постели, я посмотрел на безмятежную во сне Еву. Потом вышел из дома.
Сейчас я стою и смотрю, как заходит Солнце. Я вижу вас, прочитавших только что мой дневник. Я вижу ваши взгляды, злые и осуждающие. Вы вините меня, проклинаете.

Я не нуждаюсь в этом, до самой смерти я буду помнить детскую обиду в голубых глазах...
Представьте себе весы. Одна их чаша опущена вниз. На ней лежит Любовь, пьянящая и жестокая, дарящая крылья и бросающая в бездну. Любовь. Вторая чаша поднята вверх, и на нее ложится все, что мешает этой Любви. Законы и уставы, запреты и заповеди. Все блага мира, деньги и власть.
Знаете, в чем я уверен?
Весы даже не шелохнутся.

Я снова вижу ваши взгляды. Теперь они полны насмешливого недоверия. Я слышу ваш снисходительный смех.
Я не нуждаюсь в вашем понимании. Мне вас жалко, ибо вы не способны этого понять.
На горизонте умирает Солнце. Умирает, чтобы завтра утром родиться вновь.
Я задумчиво дотрагиваюсь до шеи, чувствуя под пальцами бугорки засохшей крови.
Странное это чувство — смотреть на Солнце и знать, что для тебя оно умирает навсегда.

Молодцов Вячеслав

Фанатское чтиво № 85, № 84
Яндекс.Метрика