Мир Страха: Литература

Кто внимательно следил за циклом "Мир страха" в нашем издании, уже имеет более-менее четкое представление о ситуации вокруг хоррора кинематографического и виртуального, хотя мы и пробежались по тому и другому мельком. Самые проницательные, наверное, уже догадались — тот же фокус свершится с литературой ужасов.

Horror: Begins

Как и в случае с кино и интерактивными развлечениями, время появления хоррора в литературе относительно. "Страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого", — так начинает Говард Ф. Лавкрафт свое эссе "Сверхъестественный ужас в литературе". В самом деле, ведь в свое время многие мифы и легенды внушали людям отнюдь не радость и блаженство. В фольклоре любых народов найдутся мрачных сказки или рассказы. Боги, привидения, ведьмы — все, что пугало людей, чего не понимали, находило отражение в устном народном творчестве.

В начале первого тысячелетия до нашей эры в Междуречье обитал интересный народ — халдеи. Они создали из клинописных табличек сборник заклинаний против демонов. Правда, туда еще вошли всяческие лечебно-магические наставления и астрологические расчеты, но нам это не важно.

В Средневековье огромное значение в укреплении мнения о существовании магических, демонических сил имеет труд Шпренгера и Инститориса, двух немецких монахов. Книга, написанная ими, которую, к слову, затем одобрил даже папа римский, называлась "Молот ведьм". В ней подробнейшим образом классифицировались ведьмы, детально описывались они сами и приемы их колдовских действий. А также способы их уничтожения, назвать которые гуманными пальцы не поворачиваются. Епископ Жан-Пьер Камю, живший семнадцатом веке, продолжит тему в своих романах, в которых расскажет о вселявшемся в людей сатане.

Еще позже — от восемнадцатого века отсчитывая — в фольклоре обосновалось множество мистических, таинственных историй, очень ярких, начавшихся неожиданно для всех и так же неожиданно, без ужасающих финалов закончившиеся. Из такого разряда легенда о Звере из Жеводана, таинственном, адском волке, наводившем ужас на одну из провинций Франции. Одна из вольных версий была рассказана в мистическом триллере "Братство Волка". Во время переселения в Америку пуритан, под давлением религиозного, цивилизованностью Старого света и догм, привезенных оттуда, и дикостью Нового, рождаются такие труды как "Священная война", "Судный день", "Жаждущий грешник" и множество иных работ, чьи названия говорят сами за себя. В XVIII — XIX вв. появляются писатели, которые заложат фундамент жанра ужасов и мистики, сформируют общие архетипы, сюжеты и прочее — все то, на чем в будущем станут основываться большинство произведений авторов хоррора.

Age of Gothic

Восемнадцатый и начало девятнадцатого веков считаются по праву золотым временем готической литературы, от нее-то и берет начало литература ужасов как таковая. Истории о загадочных средневековых замках, населенных привидениями, чудовищами и остальной мистикой, писались и раскупались почти как пирожки. Конечно, началось все не сразу.
Наиболее ранними из известных произведений, относящихся к этому жанру, считаются творения Горация Уолпола, сына премьер-министра, а именно — "Замок Отранто", на который вдохновил автора его собственный кошмарный сон.

Ему на смену пришли Анна Рэдклиф, Мэтью Г. Льюис, Уильям Бекфорд. Их звездные часы имели место намного позже Уолпола, в период относительного застоя готической литературы. В то время как десятки книг были своеобразными вариациями того же "Замка Отранто", книги этих авторов дали некий новый виток в развитии жанра.

Так, сюжеты романов Анны Рэдклиф не выделялись закрученным сюжетом, но она много работала над самими персонажами и атмосферой. Большой популярностью пользовались ее "Удольфские тайны" и "Итальянец". М. Г. Льюис отличился романом "Монах" о священнослужителе Амбросио, поклонявшемся дьяволу, вследствие чего насиловавшем да убивавшем всех без разбору. Льюис брал за живое откровенностью и жуткостью поступков персонажей. Бекфорду принадлежит "Ватек" так же о продавшемся дьяволу человеке по имени Ватек.

Знаменательным и поворотным событием считается итог договора одной весьма талантливой компании, в которую входили жена поэта Перси Биши Шелли, Мэри, он сам, лорд Байрон и его друг Джон Полидори. Все они дружили, читали друг другу разные рассказы и как-то в один дождливый день (упомянутое событие произошло в 1816 году), когда читали друг другу отрывки из "Фантасмагории", договорились, что каждый напишет страшный историю. Из этой затеи и вышел известный роман "Франкенштейн, или Современный прометей" Мэри Шелли (которой тогда было всего девятнадцать), рассказывавший об одержимом ученом Франкенштейне, создававшем по частям живого человека, и повесть "Вампир" Полидори. Байрон написал небольшое произведение "Погребение". Перси Шелли тоже написал небольшое произведение "Убийцы". "Вампир" пользовался большой популярностью — и Полидори переквалифицировался из врача в писателя, однако его последующие романы не были столь хороши.

Мери Шелли

Монументальный "Мельмот-Скиталец" 1820 года, написанный Чарльзом Робертом Матьюрином, считается одним из лучших произведений заката золотого времени готической литературы. Монументальной книга является потому, что в ней нашли отражения буквально все характерные черты этого жанра. И хотя с "Мельмотом-Скитальцем" все не заканчивается, спрос на готику стремительно падал.

Признаки "темного" жанра встречались в те времена и в сказках Э. Т. А. Гофмана, братьев Гримм, в работах Гете и Шиллера.

New time, new horror

Во второй половине девятнадцатого, вырастая из "готишных" штанов, "ужасы" выходят на качественно новый уровень. Область поражения, выражаясь метафорически, расширяется. Множество новых имен заявляют о себе, некоторые из них буквально основывают свои ответвления в жанре.

Рождаются еще два нетленных произведения, чьи герои наряду с чудовищем Франкенштейна станут самыми настоящими архетипами в хорроре. Это "Дракула" Брэма Стокера и "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" Роберта Стивенсона.

Стокер, весьма вероятно, в первую очередь вдохновленный "Вампиром" Полидори и различными рассказами о самом Дракуле (например, "Повесть о Дракуле" XV века), создал, возможно, не самое выдающее произведение, но ценность книги невероятно высока, т.к. она открыла для людей романтизированного вампира и надолго закрепила клише, каким должен быть кровосос.

Брэм Стокер

Справедливости ради стоит подчеркнуть, что не Стокер — его роман вышел в 1897 году — начал тему вампиров. До него был тот же Полидори с Байроном, затем Томас Пекетт Прест и его гигантский труд "Вампир Варни" (1847 год), произведения Шарля Нодье и Теофила Готье и в 1871 году Джозеф Шеридан Ле Фаню с повестью о вампирше "Кармилла", но так уж сложилось, что именно образ Дракулы отложился в умах людей.

"Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" была написана в кратчайшие сроки — три дня — Стивенсоном и была неоднократно переписана (т.к. пугала его жену). Добропорядочный и во всем хороший доктор Джекил изобрел способ на какое-то время превращаться в другого человека, в полную свою противоположность — мерзкую, порочную, полную ненависти. Стивенсон постарался расщепить и рассмотреть две стороны человека — темную и светлую. Его труд повлиял на начинающего тогда еще писателя Артура Мейчена (в некоторых источниках — Мэкена), впоследствии ставшего известным благодаря таким произведениям, как "Великий бог Пан", "Три самозванца". Оные носили резкий, жесткий характер — и потому были встречены сильной критикой.

Роберт Стивенсон

Свои силы в жанре пробовали и те мастера пера, что отличились и запомнились больше в других жанрах. Например, Оскару Уальду принадлежит очень мрачный "Портрет Дориана Грея". Таинственным и ужасным увлекался в своих произведениях и Артур Конан Дойль. За примерами далеко ходить не надо: "Собака Баскервилей".

Но это все Европа. По другую сторону Атлантического океана тоже не дремали — там на стыке XVIII и XIX столетий хоррор продвигали Чарльз Брокден Браун и Вашингтон Ирвинг. Браун в 1798 году отличается романом "Виланд", в котором главный герой сходит с ума и по религиозным соображениям убивает собственную жену. Но больше всего "старался" Ирвинг — из-под его пера выходят новеллы "Рип Ван Винкль", "Легенда Сонной Лощины" (та самая, экранизированная Тимом Бертоном), рассказы "Жених-призрак", "Дьявол и Том Уокер" и другие.

Некие граждане по имени Эдгар Аллан По и Амброз Бирс ушли намного дальше. Жизненные пути их в чем-то похожи: оба оказались весьма невезучими, первый умер в нищете в тридцатилетнем возрасте, второй — в двадцать девять лет пропал без вести в Мексике, уехав туда военным корреспондентом. Эти авторы исследовали психологию человека, ставили персонажей лицом к лицу со страхом и смотрели (не понимать буквально, конечно), что произойдет. В их рассказах (а работали они, преимущественно, с малыми формами) каждая мелочь имеет значение, а жестокость преподносится с хладнокровием патологоанатомов.

Э. А. По

Еще одной значительной фигурой является Генри Джеймс, родившийся в США, но позже переехавший в Европу. Ему принадлежит одно из самых ярких произведений на тему привидений — повесть "Поворот винта". Впрочем, истории о призраках к тому времени были не далеко не новы.

В двадцатом веке еще сильнее открывается вся многогранность литературы ужасов. Так, настоящий переворот совершил человек, чьи слова уже были процитированы в этой статье — Говард Филлипс Лавкрафт. С самого детства Говард проявлял незаурядные творческие способности и интерес к разной мистике и тайнам. В 1917 году в журнале Weird Tales был впервые опубликован его рассказ "Дагон". Лавкрафт фактически создал новое направление в жанре, впервые показав, что ужас может быть другим — неудержимом, могущим, всепоглощающим, диким, доисторическим. Космическим, как любят выражаться многие литературоведы. Лавкрафт прежде всего запомнился в истории литературы как создатель мифов о Ктулху. Его творчество сильно повлияло на мэйнстрим литературы ужасов. Его идеи изучались и развивались следующими поколениями писателей. К его последователям причисляется Роберт Блох, автор "Психо", а также приятель Говарда — Кларк Эштон Смит. Создаются даже специализирующиеся на "темной" литературе издательства, вроде "Arkham House".

Г. Ф. Лавкрафт

Выделяется Франц Кафка со своей "Метаморфозой", призвание завоевывает немец Ганс Гейнц Эверс. В середине XX веке и — особенно — в послевоенные годы популярными становятся Ричард Мэтсон (также употребляется Матесон/Мэтесон), автор известных "Куда приводят мечты", "Уменьшающийся человек", "Я — легенда", Шерли Джексон ("Призрак дома на холме").

Horror Now

В семидесятых "ужасы" как таковые переживают очередной этап, скажем так, эволюции. Это касается любых проявлении хоррора — книги, кино, телепостановки, телевиденье и прочее. С этого момента, собственно, и начинается то, что принято называть "современной литературой ужасов". Появляются авторы, на которых буквально вырастают целые поколения.

В первую очередь, это писатель, не требующий долгих представлений — Стивен Кинг. Само его имя стало на какое-то время синонимом жанра. Он написал более сорока романов, десятки мелких произведений, вдохновил огромнейшее число людей, а экранизаций его произведений больше, чем написанных романов. Им увлекались от мала до велика, с его книг у миллионов людей начиналось знакомство с литературой ужаса. На данный момент, несмотря на заявления о прекращении писательской деятельности, периодически Стивен Кинг все же радует новыми произведениями.

Стивен Кинг

Важными персонами являются Уильям Питер Блэтти, автор романа "Изгоняющий дьявола" ("Экзорциста"), и Айра Левин, написавший "Ребенка Розмари". Блэтти писал сценарии в Голливуде, после дикого успеха "Изгоняющего" (и, надо заметить, тут постаралась и отличная экранизация) он стал больше уделять внимания писательской деятельности, но, как сам признался, до этого никогда не увлекался хоррором. А Левин был и сценаристом, и драматургом. Если "Экзорцист" Блэтти, как уже ясно по названию, рассказывал именно об изгнании дьявола, то история "Ребенка Розмари" была немного о другом — о женщине, родившей ребенка дьявола.

Уильям Блэтти

В свое время — в свой звездный час — главным конкурентом Стивену Кингу считался Роберт Маккаммон ("Они жаждут", "Ваал", "Участь Эшеров"). Жизнь этого писателя туманна и загадочна. Он совсем не похож на остальных. Начинал с остросюжетных шпионских рассказов, а первый его роман ужасов имел странную судьбу. Он сочинял хоррор, но постепенно отходил от него, переходя на мистические, исторические произведения, за что конфликтовал с издателями. В последнее десятилетие он превратился в затворника.

Питер Страуб, сотрудничавший некогда с Кингом, после разных экспериментов, переменных успехов и неудач совершил, казалось, невозможное — заново вернул интерес и свежесть историям о привидениях. Его роман, явивший после долгого изучения подобных ему произведений, так и называется — "История с привидениями".

Айра Левин

Свою нишу заняла и Энн Райс, известная графоманка и любительница вампирской тематики. Именно ей принадлежит знаменитая в узких кругах серия "Вампирские хроники", в которую вошли такие романы, как "Интервью с вампиром", "Вампир Лестат", "Королева Проклятых" и другие. На жизнь кровопийц у нее оказались свои взгляды, в частности, вампиры в ее книгах зачастую бисексуалы. Во многом вторила и вторит ей, совмещая эротику и хоррор, Лорел Гамильтон ("Запретный плод", "Цирк проклятых", "Смеющийся труп").

Одним из наиболее издающихся в наше время авторов хоррора является и Дин Кунц ("Ангелы-хранители", "Плохое место", "Холодный огонь"). Хотя его произведения по большей части коммерческой направленности и лишены некой своей характерной черты, Кунц — удачливый и талантливый ремесленник.

Дин Кунц

Нельзя обойти стороной и ливерпульца Клайва Баркера. Его книги отличаются тщательной проработкой антагонистов, крайней жестокостью, даже кровавостью. В произведениях Баркера Зло никогда не исчезает полностью, его не уничтожить до конца — и это в тех случаях, когда финал еще более- менее оптимистичен.

Во время чтения книг такого не шибко у нас известного автора как Бентли Литтл кровь замирает в жилах, вы погружаетесь в атмосферу беспомощности, безнадежности и обреченности. Его роман "Откровение" в далеком восемьдесят девятом году стал большим открытием.

В наше время коммерции и активного книгопечатанья можно назвать десятки, если не сотни авторов, как европейских, так и американских, в той или иной мере обращающихся к хоррору. И немало талантливых (правда, бездарных еще больше) В этом жанре работали и Нил Гейман (его "Американские боги" и "Хрупкие вещи"), и Брет Истон Эллис (его пробирающий "Лунный парк"), и Саймон Кларк ("Кровавая купель"), Рэй Брэдбери, с некоторой оговоркой Патрик Зюскинд ("Парфюмер") и многие другие. Но все это западные страны...

From Russia with fear

О хорроре в русской литературе говорить в контексте мировой не хотелось, поговорим отдельно. Если, опять же, отбросить многообразный фольклор, то первые "страшные" произведения на территории славянских народов появились в девятнадцатом веке. Первопроходцем стал Николай Васильевич Гоголь. И в этом нет ничего смешного: довольно много мистического в "Вечера на хуторе близ Диканьки". На "Диканьках" Гоголь не остановился – так, повесть "Майская ночь" представляет собой уже практически цельный хоррор, а "Вий" — так и вовсе без "практически". Судите сами: рассказ про ведьму и странного Вия с весьма угрюмым финалом — настоящий образец литературы ужаса.

Несколькими годами позже — точнее, в 1841 году — Толстой Алексей Константинович выпустит роман "Упырь", став первым русским писателем, посвятившем твой труд вампиру. Мистическую тему Толстой продолжил в "Семья вурдалака" и "Встреча через триста лет", однако эти произведения были написаны изначально на французском, не были изданы при жизни автора и на русский впервые были переведены в 1884 и 1913 годах соответственно. Этим, собственно, хоррор в русскоязычной литературе и ограничился на долгое время. Нет, само собой разумеется, что подобные тексты писались, однако часть из них или уже забыта, или не забыта, но не достойно внимания. Разве что следует упомянуть "Стереоскоп" Александра Иванова и "Вампиры", написанные под псевдонимом "Б. Ольшеври" (кто скрывался под именем неизвестно)

На какое-то время "темный" жанр возродился с подачи Михаила Булгакова, использовавшего элементы ужастиков как инструмент для завуалированной сатиры. Сильнее всего отразились его старания в романе "Мастер и Маргарита". Тем не менее, сам жанр находился в спячке и не охотно стремился просыпаться даже в перестроечный период, когда переведенный книги западных мастеров ужасов выпускались большими тиражами и пользовались большим спросом. Хоррор, мистика — все это в современной уже российской литературе относили к фантастике и фэнтези, и лишь недавно стали совершаться попытки как-то выделить жанр. На данный момент, в России уже существует определенный ряд авторов (и, к слову, весьма талантливых) пишущих "ужасы", хотя массовому читателю особо не известны.

М. А. Булгаков

К таковым можно отнести Виктора Точинова, известного больше по романам "Пасть", "Царь Живых", "Великая Степь", "Темные игры" и т.д. Безусловно, выделяется Андрей Дашков ("Звезда ада", "Умри или исчезни", "Все писатели попадают в ад"). С некоторой натяжкой сюда можно причислить и Александра Щеголева, хотя пишет он скорее жутко динамичные кровавые триллеры, наиболее известны его роман "Как закалялась жесть" и "Новая Инквизиция", написанная в соавторстве с Точиновым.

Многие из современных российских авторов ужасов состоят в так называемом Литературном обществе "Тьма". Туда же входят и десятки молодых, только начинающих авторов, которые делятся своими небольшими произведениями.

The East

В странах Востока с литературой ужасов дела обстояли получше, чем в России. Так еще в XVII-XVIII веках в Японии пользовались популярностью т.н. "кайдан", в переводе означающее "история о страшном". Зачастую, они представляли собой рассказы о мстящих привидениях. Эта тема до сих пор популярна в Стране восходящего солнца и вряд ли скоро наступит момент, когда она перестанет считаться таковой.

У китайцев было свое понятие о вампирах, их кровососы назывались "чиан-ши" и появлялись только из-за не естественной смерти. Они часто встречаются в китайском фольклоре. В семнадцатом веке писатель Пью Сян-Линь немало уделял внимания этому персонажу. Японский писатель Акутагава Рюноскэ известен своими весьма угрюмыми произведениями, в некоторых из которых отчетливо различаются элементы хоррора.

В современной Японии "страшные" книги довольно популярны. Большую известность имеет тамошний "Стивен Кинг" Кодзи Судзуки, которому принадлежит роман-первоисточник "Звонок", "Темные воды", "Прогулка богов". В Китае своим "королем ужасов" считается Цай Цзюнь, автор "Вируса", рассказывавшего о самоубийцах, "Заклятия".

В настоящее время, хоррор прочно занимает свою скромную нишу в массовой культуре. В зависимости от географии, продукции этого жанра создается или много (как в Соединенных Штатах), или катастрофически мало (как в странах бывшего Советского Союза). Тем не менее, почти все (в литературе, в кино), что создано в "темном" жанре, по-прежнему причисляется к категории чего-то низшего, малохудожественного – и лишь немногое находит признание не только у любителей "мрачняков". В кино особенно мешает популяризации хоррора возрастные рейтинги.

Немного другая ситуация вокруг компьютерных и видеоигр: тут не столь сильно сказываются на продажах рейтинги, сколько бездарность самих разработчиков. Ведь сделать игру страшной – дело нелегкое.

Дальнейшее развитие хоррора более-менее ясно: литература ужасов никуда не пропадет и будет только пополняться, интерактивные развлечения, все уходящие в сторону упрощения, в большинстве своем понемногу превратятся в интерактивные фильмы ужасов, если не произойдет чего-то революционного и неожиданного, а само кино только и ждет смелых и оригинальных режиссеров вроде Александра Аджа, подарившего совсем недавно потрясающий хоррор (пускай и римейк) "Зеркала".

На этом цикл закончен, хотя тема далеко не исчерпана: не рассказано о том, как хоррор прижился в комиксах и анимации, в первую очередь, японской. Но, может, когда-нибудь... [тут автор многозначительно улыбается, кланяется и уходит].

Гоша Берлинский